Это был удар. Необычный, сквозь сон, я будто проснулась, но я не помнила, чтобы я спала. Десять минут назад было ясное, понятное небо. Вырез в полу, который снизу был потолком, поравнялся с глазами. Моя комната – новая страна, куда я не ждала гостей. Все дело не в том, что я не гостеприимна. Я создала для себя высшую привилегию – быть одной. В одиночестве. Я легла на пол. В голове пустота. Летают отдельные кусочки света, но это не свет, это звуки, которые созданы для глаз. Но нужны не глазам. Голова, как и комната – новое, одновременно и не мое пространство, не имеющее границ, как степь в сумерках. Доски потолка были янтарными. По ним тут и там бежали круговые выпуклые волны. Они обнимали и жались друг другу все крепче и крепче и в конце концов сжимались в темненькие родинки. Мне было жаль их.  Само дерево стыдится и не любит их. Сложно думать что ты теперь такая же родинка на Черном свете… Но боль не проходит. Мысль, которая  не мысль совсем, говорила мне, что если я лишусь и боли, то я умру, не смогу жить без нее, потому что это не мое, а это то, что спрятано за стеной воздуха, который на самом деле есть близорукое небо, за деревьями, травой и без чего они не могут существовать. Это была их тайна, но теперь она открылась и мне. Вблизи – это боль, а вдали – счастье, необходимое, как кровь. Но мое сердце было еще вблизи, и ему было больно. Звуки – кусочки света, которые бились в памяти и которые слышал глаз, лечили сердце. Они как волны складывались в одно единственное имя… и когда непослушными солеными губами я шептала его, я летела в самую прекрасную даль и мука становилась наслаждением, но я не знала этого слова… Мой.. мой мир, который я аккуратно, месяцами, годами складывала, как пазл, теперь медленно разлагался, кусками гнилой веры распадался, просыпался сквозь мои пальцы, и если бы я пыталась его удержать… то неизменно упала бы ниже… Теперь я стараюсь удержаться между болью и пустотой, неизменно выбирая боль, потому что… потому что с того момента я спряталась в память. Любила на расстоянии. Теперь я знаю, любовь порождается болезнью…

самая непонятная и более неприятная для меня игра слов, предполагающая по крайней мере три сущности человека в этом мире, 1 - своего собственного(что может включать конечно еще две части), 2 - для любимых, родственников, друзей, близких, 3 - для публики. не исключены и большие варианты, но это уже неважно. играть же "перед самим собой" но все же на публику, по меньшей мере странно. конечно, в игре перед кем-то проходит вся наша жизнь, временами заканчиваясь перед дверью в собственную квартиру... смешно, что ты называешь людей объектами)) "вот это объект одной со мной крови, а вот это объект-друг, а это мой любимый объект, а это объект, которого я отсеял из своего окружения..."

разве философы - ученые?